Книга бревна

Вот некоторые утверждают, что Трамп не любит Трюдо. А он его любит, изо всех сил помогает ему переизбраться.

Известно же, что во время войны народ сплачивается вокруг текущего лидера. Так, например, случилось с Бушем-младшим после атаки саудитов на башни Всемирного торгового центра - его крайне слабые рейтинги взлетели до небес, и даже обеспечили ему второй срок. Вот и Трамп, развязав против Канады торговую войну сплотил канадский народ вокруг доселе ненавидимой партии Трюдо.

Под прошлым постингом, который "Душераздирающее зрелище" мне оставили такой коммент: "Да, даже удивительно — человек не прогнувшийся перед шедшими на столицу танковыми колоннами, решил не прогибаться перед сертифицированным хамлом и звиздоболом. Кто б мог подумать". Нельзя не согласиться, что такое несгибаемое поведение лидера нации весьма способствует подъёму национального духа. Мобилизует нацию на отпор врагу. "Мне нужны снаряды, а не эвакуация" сказанное Зеленским в первый день вторжения равновелико сталинскому решению остаться в Москве в 1941 году. Война, как нас учит Клаузевиц, ведётся прежде всего против воли противника. И подобные жесты крепят волю на национальном уровне.

Только вот Америка Украине не враг. Она на Украину не вторгалась. Американские танковые колонны на Киев не идут. Напротив, Америка давала порядка трети военных материалов, помогавших Украине не прогибаться перед Путиным. Сплачивать против Америки нацию, демонстрируя несгибаемость, наверное, не надо.

Можно, конечно, отправиться в Вашингтон ДиСи и там показательно не прогнуться на камеры, но каков будет результат? Результат, как видим, такой, что прогибаться всё равно приходится, но только уже в худших условиях.



Тем более, что какой-то унизительной гибкости позвоночника от Зеленского не требовалось. Дотаточно было просто побольше помалкивать. Вспомним, что до того как отправиться в Белый дом, Зеленский посетил республиканского сенатора Линдси Грэма, давнего симпатизанта Украины, а также встретился с конгрессменами-демократами. Грэм потом рассказывал, что настоятельно советовал Зеленскому помалкивать, подписать что нужно, и, во имя всего святого, не вступать в споры с Трампом. Что советовали демократы - неизвестно, но в своих твиттерах своих они написали: "Just finished a meeting with President Zelensky here in Washington. He confirmed that the Ukrainian people will not support a fake peace agreement where Putin gets everything he wants and there are no security arrangements for Ukraine". То есть, наверное, советовали не прогибаться.

Чьему совету следовало последовать Зеленскому?

PS. Видимо к написанию привлекли кого-то знающего английский, впечатление уже гораздо лучше, чем устный английский Зеленского, с его "I will wear a costume". Но всё-таки "in any time" вместо "at any time" или даже просто "anytime", грубоватый ляп для профессионального переводчика.

Зеленский ну совсем не дипломат, совсем не понимает аудиторию. Трамп с Вэнсом тоже не дипломаты, но они могут себе это позволить.

Отечественная военно-патриотическая история (как уже много раз упоминалось) стоит на двух ведомственных китах: военном и промышленном. Киты эти, прямо как головы российского гербового орла, тянут в разные стороны. Военные рассказывают, как им удавалось бить супостата, располагая лишь пригоршней устаревшего оружия. С ними спорят промышленники - советские конструкторы и индустрия дали армии самые передовые, самые совершенные образцы оружия в мире. "Наши" изобретатели первенствовали по всем фронтам.

Среди "рассказов о русском первенстве", одно из почётных мест занимает туполевский двухмоторник АНТ-4, он же ТБ-1. Опередивший своё время.

Вот дифирамбы ему авторства Шаврова:



Вот про "русский прорыв" пишут Ригмант с Котельниковым:



Круто, да. But let's not start sucking each other dicks quite yet.

Был ли ТБ-1 чем-нибудь лучше тех самых "громозких бипланов"? Ведь те или иные конструктивные решения выбираются не только для того, чтобы потешить жажду творчества у главного конструктора (хоть это и важный фактор). Самолёт должен дело делать, выполнять задачи. В частности, бомбардировщик должен уметь дотащить определённый груз бомб на определённую глубину, при этом лететь не очень медленно и не очень низко. Дополнительными достоинствами будут дешевизна производства и эксплуатации. Долговечность тоже хорошо, но в те годы, когда самолёт полностью устаревал лет за пять-семь, это не было самым уж приоритетом.

Если мы говорим об аэродинамической схеме, то её выбор может позволить, например, уменьшить лобовое сопротивление; то, что англоязычные называют коротким словом drag. Это может проявится в том, что при моторах той же мощности, самолёт сможет развить большую скорость. Или наоборот, для достижения той же скорости можно обойтись моторами меньшей мощности и тем удешевить эксплуатацию - меньше расход горючего, сами моторы дешевле - а моторы тогда тоже были расходным материалом, их нужно было отправлять на капремонт через 60-100 часов работы.

Лобовое сопротивление пропорционально характерной площади и квадрату скорости. Понятно, что у биплана крыла два, то есть площадь большая, да ещё все эти расчалки, которые за воздух цепляются, увеличивая коэффициент пропорциональности. Можно расчитывать, что переход к моноланной схеме даст нам выигрыш, уменьшит лобовое сопротивление.

Случилось ли это для ТБ-1? Давайте сравним ТБ-1 с его современником. "громоздким бипланом" Хендли Пейдж "Хинаиди". Оба пошли в войска в 1929.

Если мы возьмём данные серийного ТБ-1 с заводским серийным номером 632 (первый самолёт имел номер 602, с номера 631 ставили слегка более мощные моторы), то на нём стояло два немецких двигателя BMW-VI (позднее появляется их отечественный клон - М-17), каждый развивал максимальную мощность 680 л.с. Самолёт имел пустой вес (то есть без экипажа, топлива, боеприпасов к пулемётам, бомб) 4429 кг, а взлётный вес - 6717 кг. Значит полезной нагрузки (бомб, топлива и т.п.) он мог поднять 2288 кг. Взлетев с таким весом он мог пролететь 1000 км с 730 кг бомб на борту, развивая максимальную скорость 206 км/ч.

"Хинаиди" весил поменьше - 3647 кг пустой и 6532 кг взлётный. Выходит, полезной нагрузки брал больше - 2885 кг. На нём стояли в полтора раза менее мощные моторы (Бристоль "Юпитер", по 450 л.с.). Запас топлива позволял лететь на 1370 километров с 657 кг бомб. Он мог развивать максимальную скорость 198 км/ч.

Так как дальность полёта взаимозаменяема с бомбонагрузкой (берёшь меньше топлива, можешь взять больше бомб) то в этом отношении "Хинаиди" и ТБ-1 имеют примерно одинаковые возможности. А как по скорости? Как сравнить? Моторы-то разные. К счастью, у нас есть ответ. На предсерийные прототипы ТБ-1 ставили двигатели ровно той же мощности, что и на "Хинаиди" - 450 л.с. С этими двигателями, при взлётном весе 6200 кг, без установленного оборонительного вооружения, ТБ-1 смог развить 196,5 км/ч. Чуток меньше, чем "Хинаиди".

То есть переход к схеме свободнонесущего моноплана не дал абсолютно никакого практического выигрыша по сравнению с "громоздким бипланом".

Если же взять "менее громоздкий" биплан - американский Keystone B-4A, который пошёл в войска через год после ТБ-1 и "Хинаиди", то он по всем параметрам у ТБ-1 выигрывает. Он несёт столько же полезной нагрузки (2268 кг), но может лететь на 1400 км с 1100 кг бомб. И развивает большую максимальную скорость 210 км/ч, при меньшей мощности двигателей (по 580 л.с. каждый).

Да что американцы! Как раз в это время Поликарпов делал свой тяжёлый бомбардировщик ТБ-2. И делал он его тоже бипланом. При тех же двигателях, что и ТБ-1, поликарповский биплан нёс 2550 кг полезной нагрузки, летел на 1200 км, и развивал скорость 216 км/ч. То есть, превосходил ТБ-1 по всем основным параметрам.

Отчего же так? Основное лобовое сопротивление даёт крыло. Даёт оно его пропорционально площади. А площадь крыла у ТБ-1 не так чтоб сильно меньше, чем у "Хинаиди" - 120 квадратных метров против 137. А у американскогобиплана B-4A площадь двух крыльев так даже на 20% меньше, чем одного крыла ТБ-1 - 106 квадратных метров.

А как же все эти цепляющиеся за воздух расчалки, спросите вы? А у ТБ-1 было чему поцепляться за воздух, отвечу я. Нужную прочность гладкой дюралевой обшивки обеспечивать не умели, поэтому Гуго Юнкерс придумал использовать гофрированную обшику, и разработал технологию гофрирования дюралевых листов. Прочность это давало, но резко увеличивало площадь "смачиваемой" поверхности. То есть опять-таки приводило к росту коэффициента лобового сопротивления.

Чтобы монопланная схема давала выигрыш, нужно всё это устранить. Можно посмотреть, например, на Боинг Y1B-9A, который пошёл в войска в 1932. Цельнометаллический моноплан с гладкой дюралевой обшивкой и убирающимися шасси. Площадь крыла на треть меньше, чем у ТБ-1 - 88,6 квадратных метров. На нём стояла пара "Хорнет-Б" от Пратт-Уитни, по 610 л.с. каждый. При этом он нёс 2439 кг полезной нагрузки, мог лететь на 870 километров с тонной бомб. Однако, максимальная скорость была уже 303 км/ч. По скорости, тут правда, слегка "яблоки с апельсинами". "Хорнет Б" имел приводной нагнетатель, и поэтому максимальная мощность развивалась на высоте 1800 м. У земли скорость была меньше. На других, здесь упомянутых, машинах двигатели нагнетателей не имели, поэтом максимальную скорость они развивали у земли. Боинг у земли должен был давать что-то около 260-270 км/ч. Всё равно разница заметна.

Иначе говоря, применённая на ТБ-1 схема "опередила своё время". Во время разработки ТБ-1 она никакого выигрыша по сравнению с традиционными схемами не давала. Первым двухмоторным бомбардировщиком действительно получившим заметный выигрыш от перехода к схеме свободнонесущего моноплана стал Боинг YB-9.

Но может быть сама схема была доселе невиданой, и американцы, и все прочие научились у Туполева как правильно и стали копировать, добавив нужных технических решений? Взяли ТБ-1 за прототип, как пишет об этом Шавров?

Тоже мне кажется сомнительным. Основу схемы - цельнометаллический свободнонесущий моноплан, - профессор Юнкерс использовал с 1918 года. Многомоторная схема у Юнкерса появилась в 1923, на трёхмоторном пассажирском G.23. С Юнкерсом СССР активно сотрудничал, пытался наладить рпоизводство его самолётов в Филях. Собственно, у Юнкерса Туполев и почерпнул ряд идей, включая использование гофрированного дюраля. Единственное отличие схемы ТБ-1 Туполева от схемы G.23 Юнкерса в том, что у Юнкерса трёхмоторник (что лучше подходит для пассажирского самолёта), а у Туполева - двухмоторник, что целесообразнее для бомбардировщика - освобождает нос для работы бомбардира. Но это решение представляется слишком очевидным, чтобы на него упирать. У того же Юнкерса в 1924 был проект двухмоторного бомбардировщика Ju 25, который он начал разрабатывать по советскому заказу, но не довёл до завершения ввиду потери интереса у заказчика.

В общем, наврядли Боинг или Мартин использовали ТБ-1 как вдохновение для своих (действительно революционных) YB-9 и B-10.

Всё это я говорю отнюдь не в хулу туполевцам. Им можно только поапплодировать - не имея опыта проектирования и конструирования тяжёлых машин, да и вообще имея не так уж много опыта (это была для АНТ всего четвёртая машина), они в очень короткие сроки создали и подняли в воздух весьма приличный и во многом оригинальный самолёт. В не самой индустриально передовой стране, замечу. В общем, туполевцам - апплодисменты.

А вот то, что отечественные военно-патриотические историки вылепили из этой истории какого-то очередного Левшу, показавшего всему миру, как правильно чистить ружья кирпичом, конечно же достойно насмешки.

Мне тут предложили высказаться по поводу текста Дмитрия Некрасова "Этика военного момментатора" (1, 2, 3). Я далее предполагаю знакомство читателя с этим текстом, в том смысле, что пересказывать не буду.

Некрасов написал этот текст в ответ на критику своих публичных высказываний. Критики утверждали, что своими публикациями он "подрывает уверенность сил света в их скорой победе" и тем самым льёт воду на мельницы Кремля. Так как взгляды изложенные в упомянутых "публичных высказываниях" автор полагает реалистичными, то значит (прямо не говорится, но логически вытекает), что их умолчание будет обманом (ложь умолчанием). Ситуация в которой призывающие к обману вещают как бы с высокоморальных позиций, а люди правдиво излагающие факты вынуждены как бы оправдываться, защищать этичность своей позиции, показалась ему парадоксальной, вывернутой наизнанку этикой. Своим текстом про этику военного комментатора, он пытается вывернуть её обратно на лицевую сторону.

Главный тезис вывернутой Некрасовым на лицевую сторону этики таков: "бремя доказательства моральной правоты лежит на «военном комментаторе», призывающем к «войне до победы»".

То есть вот у нас есть множество людей, публично высказывающихся на связанные с войной темы, но только некое их подмножество - агитирующие за войну до победы - несёт бремя доказательства своей моральной правоты. Остальные правы по умолчанию, пока не доказано обратное. Это очень слабый тезис. Напрашивающийся с ходу контр-пример: позиция людей, призывающих воевать до "ничьей", до полного взаимного истощения обеих сторон, пока те и другие не истекут кровью - очевидно аморальна. Тем не менее на них бремени доказательства своей моральной правоты почему-то не возлагается. Они, получается, правы по умолчанию, пока не доказано обратное.

Если, однако, основной тезис переформулировать как "на «военном комментаторе», призывающем к «войне до победы» лежит бремя доказательства своей моральной правоты", то это уже более удобоваримо. От перестановки слов смысл меняется, да. Все должны доказывать свою моральную правоту. То, что ты призываешь к «войне до победы» не делает тебя автоматически правым. Однако, и комментатор с посылом "Кац предлагает сдаться" тоже не автоматически прав, тоже должен доказывать свою моральную правоту. И с каким-нибудь ещё посылом.

Можно обобщить - моральную правоту следует доказывать авторам любых высказываний в деонтической модальности, высказываний о должном / разрешённом / запретном. Просто по определению понятия "мораль" - учение о должном. "Нужно воевать до победы" или "нужно сдаваться" - как раз примеры таких деонтических высказываний. Неважно, к чему ты призываешь - биться, сдаваться, или что ещё - важно что призываешь. Любой призыв требует моральной подпорки.

Понятно, что на комментатора высказывающегося в ассерторической модальности, просто излагающего факты, бремени доказательства моральной правоты возлагать нельзя. Факт, что Солнце встаёт на востоке - он вне морали.

Но есть ещё третья модальность - алетическая. Высказывание о возможности / невозможности / неизбежности того или иного исхода. Например - "РФ невозможно победить" или "режим Путина неизбежно падёт" - высказывания именно такого сорта.

Эта модальность погранична. С одной стороны алетические высказывания порождают моральные последствия. Мораль лежит в области возможного. Должное - возможно. Глупо требовать неизбежного. Нельзя требовать невозможного. Если, допустим, победа в войне невозможна, то нельзя морально обосновать требование воевать до победы.

С другой стороны, высказывание о возможности / невозможности - это суждение о факте, и как суждение о факте лежит вне морали. Невозможно лететь быстрее света. Невозможно человеку укусить свой локоть. В этом нет ни добра, ни зла. Понятно, что в таких материях как исходы войны, ту или иную возможность / невозможность / неизбежность убедительно доказать как факт бывает трудно. Но сути это не меняет.

Подытоживая: бремя доказательств "моральности" суждения определяется не его содержанием (за войну, против войныи т.п.), а его модальностью. Любое деонтическое высказывание требует обоснования в моральной системе. Асерторические и алетические - не требуют. При этом принятые алетические накладывают ограничения на допустимые деонтические.

Заметим дальше, что дав исходно сомнительный тезис, Дмитрий Некрасов даже и доказывает-то вовсе не его. Он посвящает свои многочисленные схолии и королларии не доказательству того, что бремя морального оправдания лежит на призывающих к войне до победного конца, а доказательству того, что морально оправдать такую позицию невозможно.

Как строится это доказательство? Сперва делается и как-то обосновывается утверждение, что "победа в стиле 1945" (видимо имеется ввиду полный разгром вооружённых сил и занятие основных жизненных центров противника) невозможна ни для одной из сторон; далее постулируется, что в таком случае единственной побудительной силой для правительств воюющих стран прекратить войну будет некая "усталость населения", которая "угрожает власти правительства". В одной из стран население "устанет", и тогда правительство этой страны капитулирует. Далее утверждается, что усталость есть интегральная функция субьективно воспринимаемых потерь (людских и иных), и имеется некий уровень потерь по достижению которого как раз и случается "угроза власти правительства". У какой из сторон этот уровень достигнут быстрее, та и проиграет Соотношение сил делает проигрыш Украины (Некрасов стыдливо говорит "одной из сторон", но мы не будем играть в эти игры) неизбежным. А раз результат предопределён, то продолжение войны не принесёт ничего, кроме роста потерь. Ответственность за потери с обеих сторон, таким образом, лежат на Украине ("одной стороне") продолжающей сопротивление. Бессмысленные потери аморальны, значит любой кто способствует продолжению войны - аморален, значит украинские "военные комментаторы", ратующие за "войну до победы" - аморальны. Q.E.D.

Где же тут дырки?

Везде. Во всех моделях.

Автор исходит из самодельной модели ведения ведения войны, не используя модели разработанные весьма неглупыми теоретиками начиная с Клаузевица.

Нет, даже в "войне на измор" действия "населения" никогда не приводили к поражению. Даже в самых близких к этому примерах (Россия 1917 и Германия 1918) действовали те или иные политические силы, а не население. Если уж говорить про усталость, то поражению способствует усталось войск, не населения. Там другие факторы. Нет, правительство скорее падёт под натиском революции, но не пойдёт на "любые условия" противника, испугавшись недовольства населения.

Нет, войны не так уж часто ведутся за обладание территорией. Да, почти всегда территории переходят из рук в руки по результатам войны, но это не делает их целью. Война это про политику, а политика - это про власть. Если исходить из того, что территории - цель, то тогда действительно большая часть войн выглядит бессмысленно. Некрасов же довольно много внимания уделяет линии "земля не стоит трупов".

Можно согласиться с автором, что бессмысленные потери, потери никак не влияющие на конечный результат очевидно аморальны, и моральными будут любые действия по их уменьшению. Проблема тут в том, что конечный результат находится в будущем, а будущее - неопределено. У нас нет моделей, способных его предсказать с большой степенью уверенности. Никто не знает, каков будет результат этой войны. Многие и убеждены в том или ином её исходе, но сам факт, что эти убеждения разнятся и делает результат неопределённым.

Автор исходит и из самодельной модели перехода от войны к миру. А между тем, и по этой теме есть обширная литература и наработаны теоретические модели. Например, Дэн Рейтер "Как заканчиваются войны" (How Wars End). Об этих моделях мы поговорим в следующем тексте.

Продолжим завтра.

Как мы знаем, в конце сентября 1938 Британия предпочла не воевать, а пойти с Германией на соглашение. А всего через полгода, в конце марта 1939 Британия уже выдала гарантии Польше, делая столкновение с Германией практически неизбежным. Надежды на то, что угроза войны с Британией заставит Германию изменить курс, были довольно слабыми. Что же изменилось?

Для работы советского политического руководства характерно отсутствие фиксации аргументов. Аргументацию того или иного решения в документах заменяло слово "целесообразно". Британская управляющая машина напротив, оставила после себя множество протоколов дискуссий на высшем уровне, в Кабинете Его Величества. Поэтому мы знаем, что одним из важных аргументов в пользу умиротворения была военная слабость Британии. Причём конкретно, слабость британских ВВС. С точки зрения руководства ВВС, в 1938 году было крайне затруднительно защитить Британские острова против Люфтваффе. Насколько эта субъективная точка зрения соответствовала объективному положению вещей?

Начнём издалека. До 1934 года в Британии действовало "правило 10 лет" - военное строительство должно было исходить из того, что в ближайшие 10 лет Британия не будет втянута ни в какую большую войну. Ни в Европе, ни на Дальнем Востоке. В результате, в 1934 году Королевские ВВС подошли имея около 800 самолётов первой линии, из них около 500 в Метрополии. Германия к концу 1934 имела около 600 боевых самолётов и самолётов годных к конверсии в боевые. Но Мильх в 1933 заявил о планах выпуска более 1800 боевых и чуть менее 1800 учебных самолётов к концу 1935 года Предстояла гонка. Было маловероятно, что Германия сможет в обозримом будущем угрожать Британским островам с моря, но возникновения угрозы с воздуха было вполне реально.

Как же выглядели Британские ВВС в 1934? В ВВС Метрополии имели сорок две эскадрильи, тринадцать из них относились к резерву и т.н. вспомогательным ВВС, т.е. комплектующимся на территориально-милиционной основе. Кроме того, в оперативном подчинении флота было четыре эскадрильи летающих лодок, а в оперативном подчинении армии - пять эскадрилий разведчиков-бомбардировщиков Хаукер "Аудакс" (2, 4, 13, 16, 26). Заморские ВВС, в колониях и протекторатах, имели двадцать четыре эскадрильи.

ПВО Метрополии обеспечивали четырнадцать эскадрилий истребителей. Восемь из них были вооружены бипланами Бристоль "Бульдог" (3, 17, 19, 29, 32, 54, 56, 111), три бипланами Хаукер "Фьюри" (1, 25, 43) и три перевооружались двуместными бипланами Хаукер "Демон" (23, 41, 65). "Бульдог", поступивший на вооружение в 1929 году считался уже устаревшим. Он развивал скорость лишь 286 км/ч и не мог догнать даже современные ему лёгкие бомбардировщики (например Хаукер "Харт"). Хаукер "Фьюри" был более скоростной машиной - 360 км/ч, но был дорог в производстве, поэтому оставался в меньшинстве. Когда выяснилось, что бомбардировщик "Харт" обгоняет основной истребитель Королевских ВВС, появилась идея сделать на базе него двухместный истребитель. Так появился Хаукер "Демон".

Бомбардировщиков было тоже четырнадцать эскадрилий. Восемь эскадрилий (12, 15, 18, 35, 40, 57, 142, 207) лёгких бомбардировщиков-бипланов (Хаукер "Харт" и Фейри "Гордон"), одна эскадрилья (99) средних бомбардировщиков-бипланов Болтон-Пол "Сайдстрэнд", и пять эскадрилий (7, 9, 10, 58, 99) тяжёлых бомбардировщиков, в которых начали заменять ветеранские, служившие с 1924 года, бипланы Виккерс "Вирджиния" на устарервшие ещё до зачатия бипланы Хендли Пейдж "Хейфорд".

Заморские ВВС летали в основном на двухместных разведчиках-бомбардировщиках Вестланд "Уопити" (10 эскадрилий) и других похожих ("Харт", "Гордон" и предшественник "Гордона" - Фейри III - всего 7 эскадрилий). Кроме того в заморских ВВС были бомбардировщики-транспортники (две эскадрильи "Вирджиния") эскадрильи летающих лодок и торпедоносцев берегового базирования.

Тем временем, в авиации назрел "Dreadnought moment" - в 1931 году взлетел Боинг 214, будущий YB-9, в 1932 - Мартин 123, будущий B-10, а в 1933 ЦКБ-12, будущий И-16, и бипланы, а также монопланы с неубирающимся шасси, устарели практически в одночасье.

Вот примерно с такого старта началось перевооружение и расширение Королевских ВВС. С июля 1934 и по ноябрь 1938 Кабинет Министров принял одну за другой пять программ перевооружения ВВС представленых воздушным Министерством: Expansion Scheme A, C, F, L и M (пропущенны буквы для программ отвергнутых либо на стадии рассмотрения Кабинетом, либо на стадии разработки в Министерстве). Прямо перед Мюнхеном, по следам Аншлюсса, в апреле 1938, была принята программа L. Однако, до марта 1938 развитие ВВС определялось программой F, принятой в феврале 1936 и расчитаной на три года.

По этой программе ВВС Метрополии должны были вырасти втрое - с сорока двух до ста двадцати четырёх эскадрилий (более 1,700 самолётов первой линии); Заморские ВВС увеличивались на десять эскадрилий. Программа задавалал явный бомбардировочный крен. Если в 1934 эскадрилий истребителей и бомбардировщиков в ВВС Метрополии было примерно поровну, то по плану F к концу марта 1939 предполагалось иметь там 420 истребителей (30 эскадрилий) и 990 бомбардировщиков (68 эскадрилий). Однако, ударные силы мыслились в основном лёгкими - из шестидесяти восьми планируемых эскадрилий бомбардировщиков, тридцать семь должны были быть лёгкими (23 "Бэттл" и 14 "Бленхейм") и только двенадцать эскадрилий должны были быть вооружены тяжёлыми бомбардировщиками. Тип тяжёлого бомбардировщика был пока не определён. В 1936 былo только выданы техзадания на разработку скоростных тяжёлых бомбардировщиков - четырёхмоторного (B.12/36) и двухмоторного (P.13/36). Изготовленные по ним прототипы четырёхмоторника (Шорт "Стирлинг") и двухмоторника (Авро "Манчестер") взлетели только в 1939, а поступили в боевые части только в 1940.

С лёгкими бомбардировщиками дело обстояло лучше. Двухмоторный Бристоль "Бленхейм" летал с 1935, и начал поступать в части в 1937. Одномоторный Фейри "Бэттл" разрабатывался с 1933, поднялся в воздух в 1936 и поступил в части в 1937. В сентябре 1938, во время Мюнхенского кризиса, именно "Бленхейм" и "Бэттл" были самыми многочисленными типами современных бомбардировщиков Королевских ВВС.

С истребителями дело наоборот обстояло похуже. О перевооружении истребительных эскадрилий задумались ещё до принятия программ развития ВВС. Техзадание выпустили ещё в 1927 (F.20/27), но машины, представленные на конкурс в 1929, военных не удовлетворили. Однако, одна из машин, не попавших на конкурс, - фирмы Глостер - была позднее доработана и принята на вооружение как Глостер "Гонтлет", незадолго до принятия первой программы развития ВВС. Этими самолётами "промежуточно" перевооружили истребительные эскадрильи в 1935-36 годах.

"Готнлет" был примерным эквивалентом своего советского современника И-15, итальянского Fiat CR.32, и был даже получше немецкого Хейнкель 51, но все они были уже неадекватны против современных скоростных бомбардировщиков, которые полетели в 1934-35 годах. Чтобы уверенно перехватывать бомбардировщик, истребитель должен превосходить его в скорости как минимум на 15%. Чтобы уверенно перехватывать Хейнкель He-111B, который мог развивать 370 км/ч, нужен истребитель с максимальной скоростью 430 км/ч. Что и было прекрасно продемонстрированно в Испании, где ни И-15 (370 км/ч) ни даже И-15бис (380 км/ч), уверенного перехвата He-111B не обеспечивали. Эта задача была решена только с появлениям у республиканцев И-16 с М-25 (445 км/ч).

Современные истребители в Британии тоже создавались. В 1935 полетел прототип истребителя Хаукер "Харрикейн" (более 500 км/ч), а в 1936 - Супермарин "Спитфайр" (более 550 км/ч). Но на тот случай, если с развёртыванием массового производства современных истребителей возникнут трудности, британские военные решили подстраховаться, и заказали у фирмы Глостер улучшеный вариант "Гонтлета" - Глостер "Гладиатор" (400 км/ч).

Что же представляли из себя Истребительное Командование ВВС Метрополии во время Мюнхенского кризиса? К этому времени было развёрнуто уже двадцать пять эскадрилий истребителей. Четырнадцать из них были вооружены старыми бипланами - 8 "Гонтлет" (17, 32, 46, 66, 74, 79, 151, 213), 3 "Фьюри" (1, 43, 56) и 3 "Демон" (23, 29, 64). Пять имели новые, но уже устаревшие бипланы "Гладиатор" (3, 25, 54, 65, 72). Одна (19) находилась в процессе перевооружения с "Гонтлетов" на "Спитфайры". Две эскадрильи "Харрикейнов" (56, 111) были "ветеранскими" эскадрильями, формирования 20-х годов, и были полностью боеготвыми. Две (73, 87) были созданы в 1937, сперва летали на старых бипланах, потом получили "Гладиаторы", и только в первой половине 1938 пересели на "Харрикейны". Одна (85) была создана в июне 1938, сперва получила "Глaдиаторы", и в сентябре 1938 заканчивала перевооружение на "Харрикейны". Из расчёта 14 самолётов на эскадрилью это будет максимально 350 истребителей.

А что было с германской стороны? На 19 сентября 1938 в Люфтваффе было чуть больше 1000 готовых к вылету двухмоторных бомбардировщиков:

He 111 B      219    Ju 86 A/D     136    Do 17 E       271
He 111 E      141    Ju 86 E        35    Do 17 M        80
He 111 F       30    Ju 86 G        29
He 111 J       78
           ------               ------               ------
              468                  200                  351    Всего:      1,019

Наибольшую угрозу представляли He 111 - они обладали достаточным радиусом действия, несли больше тонны бомб, а их скорость позволяла им не опасаться большую часть английских истребителей. Модификации Е и старше могли развивать скорость более 410 км/ч, то есть больше чем все английские бипланы, а модификация B хотя и была медленнее "Гладиаторов", но ненамного, что делало перехват достаточно трудным. Основная модификация Ju 86 была медленной, и могла перехватываться всеми типами английских истребителей. То есть бомбардировщик был годен только для ночных налётов. Do 17 был лёгким бомбардировщиком и не мог быть эффективно использован для ударов по Британским островам.

Если теперь сравнить угрозу и защиту, то даже объективно, отражать налёты почти пятисот Хейнкелей максимум семьюдесятью истребителями современных типов было бы сложно. На это ещё накладывалось субъективное преувеличение потенциала Люфтваффе в штабе ВВС.

Имелись сложности в сентябре 1938 и с созданием контр-угрозы. В метрополии было пятьдесят семь бомбардировочных эскадрилий, 800 машин, если считать по 14 самолётов в эскадрилье. Но большинство, тридцать три эскадрильи, были лёгкими, предназначенными для тактического и оперативного взаимодействия с сухопутными войсками - шестнадцать эскадрилий "Бленхеймов" (21, 34, 44, 57, 61, 62, 82, 90, 101, 104, 107, 108, 110, 114, 139, 144) и семнадцать эскадрилий "Бэтлов" (12, 15, 35, 40, 52, 63, 88, 98, 103, 105, 106, 142, 150, 185, 207, 218, 228). Ещё три эскадрильи дожидались получения современной техники летая на бипланах Хаукер "Хинд" (развитие "Харта") (18, 50, 83). Ещё было три эскадрильи одномоторных Виккерс "Уэлсли" (76, 77, 148), которые считались средними. Одна эскадрилья была в процессе перевооружения на современные средние бомбардировщики Хэндли Пейдж "Хэмпден" (49). Шесть эскадрилий условно-тяжёлых бомбардировщиков всё ещё летали на бипланах "Хейфорд" (9, 97, 99, 102, 149, 166). Несмотря на устаревшесть, "Хейфорды" поступали в войска вплоть до 1936. Они могли использоваться только ночью. Ещё к ночным бомбардировщикам относились двухмоторники с неубирающимся шасси Фейри "Хендон" (одна эскадрилья, номер 38) и Хэндли Пейдж "Хэрроу" (пять эскадрилий - 37, 75, 115, 214, 215). На более современные ночные двухмоторные бомбардировщики Армстронг Уитворт "Уитли" успели перевооружить пять эскадрилий (7, 10, 51, 58, 78). То есть для нанесения чувствительных ударов днём, на сколь-нибудь заметную глубину не имелось ни одной укомплектованной эскадрильи.

Как изменилась ситуация к концу марта 1939, когда Британия решилась выдать гарантии Польше?

К этому моменту в регулярных ВВС Метрополии осталось всего одна эскадрилья на "Гладиаторах" (3) и одна на "Готнлетах" (17). Устаревшие машины были переданы в эскадрильи резерва и вспомогательные ВВС - там теперь стало три эскадрильи "Гладиаторов" (603, 605, 607) и три "Гонтлетов" (504, 602, 615). Основная масса регулярных истребительных эскадрилий ВВС Метрополии летала на современных самолётах - двенадцать на "Харрикейнах" (1, 32, 43, 46, 56, 73, 79, 85, 87, 111, 151, 213) и семь на "Спитфайрах" (18, 41, 54, 65, 66, 72, 74). Кроме того, четыре эскадрильи многоместных истребителей (23, 25, 29, 64) были перевооружены с "Демонов" на истребительную модификацию "Бленхейма". Использовались как тяжёлые и ночные истребители. Две эскадрильи "Демонов" (600, 601) прошли перевооружение на истребители-"Бленхеймы" и во вспомогательных ВВС. Кроме того, на "Харрикейны" перевооружили и одну эскадрилью резерва (501). Итого, в метрополии стало 34 истребительнэ эскадрильи, из них 26 на современных типах.

Улучшилось дело и с ударной авиацией. Количество регулярных эскадрилий не изменилось (пятьдесят семь), но качество - выросло. К апрелю 1939 в метрополии было четырнадцать эскадрилий уже перевооружённых или проходивших перевооружение на современные средние бомбардировщики - восемь "Хэмпден" (7, 44, 49, 50, 61, 76, 83, 144) и шесть "Веллингтон" (9, 38, 99, 115, 148, 149). Кроме того, эскадрильи лёгких "Бленхеймов" начали перевооружение на модификацию IV, с увеличенной дальностью. Такие эскадрильи можно уже было использовать для поражения объектов достаточно глубокого тыла. Например, именно их в 1940 подумывали использовать для удара по советским нефтепромыслам в Баку. Две эскадрильи (53, 101) уже завершили перевооружение и ещё одна (90) завершала. К сентабрю 1939 эту модификацию получат ещё пять эскадрилий. Плюс, в метрополии оставалось одинадцать регулярных эскадрилий "Бленхейм I" (21, 34, 57, 62, 82, 104, 107, 108, 110, 114, 139) и одна эскадрилья во вспомогательных ВВС (604). Количество эскадрилий ночных двухмоторных бомбардировщиков "Уитли" вросло с пяти до семи (10, 51, 58, 77, 78, 97, 102). Устревших бомбардировщиков осталось только пять эскадрилий из пятидесяти трёх - одна на бипланах "Хейфорд" (166), к сентябрю перевооружённая на "Уитли" и четыре на двухмоторных "Хэрроу" с неубирающимся шасси (37, 75, 214, 215), к сентябрю перевооружённые на "Веллингтоны".

В целом, если смотреть на боеспособность ВВС Метрополии оба решения (пойти на Мюнхенское соглашение в конце сентября 1938, и выдать гарантии Польше в апреле 1939) смотрятся логичными.

Воевать в октябре 1938 было бы сложно, поскольку обеспечить противовоздушную оборону Британских островов против современных бомбардировщиков Люфтваффе в это время реально было затруднительно. Не было и сколько-нибудь значительного флота средних и тяжёлых бомбардировщиков, способных создать контр-угрозу. Промышленность наращивала обороты, и перевооружение шло полным ходом, но конкретно в этот момент Штаб ВВС не чувствовал себя в силах вести воздушную войну против Германии.

Выдача гарантий Польше в марте 1939 не подразумевала немедленной войны. Политическое руководство считало возможным сдерживать Германию ещё некоторое время, и как мы знаем германскую агрессию удалось сдержать до сентября. Но даже уже на апрель 1939 ВВС Метрополии (как компонент ПВО, так и ударный) были неплохо укомплектованы современными самолётами, а авиапромышленность каждый месяц производила 800 самолётов всех типов, обеспечивая дальнейшее перевооружение эскадрилий первой линии и создание резерва самолётов.

Всё логично.

В американском TV-пространстве есть республиканский Fox News и демократические остальные каналы. Остальных много - MSNBC, CNN, NBC, ABC, CBS... Несть им числа. Может показаться, что демпартия в TV-пространстве представлена мощнее. Но это не так. Fox News и один в поле воин - аудитория его новостных программ всю дорогу перекрывала следующие за ним MSNBC и CNN вместе взятые. А после победы Трампа на выборах, перекрывает их аж вдвое - демократы сильно деморализованы.

Несмотря на это Фоксу удавалось выставлять себя эдаким движением сопротивления - если в дотрамповскую эпоху они называли дем.каналы просто по имени (Liberal Media), то в трамповскую эпоху их стали называть Mainstream Media. Что автоматически переводило Fox News в оппозицию, придавало тот самый флёр партизанщины. Да, к чему это я - после победы Трампа-2024 (на самом деле даже слегка до) Фокс переименовал дем.каналы в Legacy Media. Списал их в архив.

Высказываются мнения, что TV-пространство в эпоху Твиттера потеряло релевантность Это и так и не так. Да, TV-аудитория невелика и престарела. Новости по телевизору смотрят люди со средним возрастом за 60. Однако именно традиционные СМИ (TV и газеты) генерируют повестку, задают темы и язык обсуждения политической повестки. Методичка идёт оттуда. Твиттер, Фейсбук, Ютуб (и, наверное, прочие) работают как эхо-камеры для традиционных СМИ. Оригинальный контент генерируемый в соцсетях разнороден, некогеррентен, а значит создаёт намного меньше эха и оказывает заметно меньшее влияние на публику.

Именно поэтому говорящие головы до сих пор релевантны. Поэтому всё ещё имеет значение то, что там происходит.

И тут можно выдать такое наблюдение - Fox News идёт в ногу с республиканским избирателем. Там вещают о том, что избирателя волнует, на те темы, которые избиратель считает важными. То есть Фоксу удаётся формировать повестку. MSNBC и CNN заметно левее даже демократического избирателя. Предпочтения массы демпартии заметно отличаются от тематики задаваемой говорящими головами. Иначе говоря им не удаётся формировать повестку. Демократический избиратель не хочет двигатся настолько влево, насколько его пытаются затащить. Ещё сильнее их отрыв от центристской публики. Они ничего не поняли и ничему не научились. Legacy media - правильное название.

Вот у Аксельрода наткнулся на рассуждение по поводу сроков принятия решения о вторжении на Украину. Рассуждение такое - незадолго до начала "спецоперации", в августе 2019 года, мы видим кратное увеличение Фонда Национального Благосостояния, и второе такое же в апреле 2020 (на фоне борьбы с "уханькой" и колоссального падения цен на нефть, прошу заметить). С июля 2019 по май 2020 размеры фонда выросли более чем втрое, с четырёх до 13,5 триллионов рублей (с 60 до 160 миллиардов долларов). Это примерно полугодовой расход бюджета перед войной. Причём, хорошего объяснения такому росту нет. Не то, чтоб вдруг свалились какие-то лишние деньги, которые непонятно куда девать. Нет, было принято принципиальное решение увеличить резервирование средств. Зачем? Один из возможных ответов - в рамках подготовки к войне и сопровождающим её негативным экономическим процессам, прежде всего - дефициту бюджета.



Что говорит против такого объяснения?

1) Насколько мы можем судить, в военно-политическом руководстве РФ прогнозировали быстрое окончание войны. На это, конечно можно привести контр-возражение, что быстрого прекращения режима санкций видимо не прогнозировали, и может быть закладывались на санкционное сокращение поступлений в бюджет;
2) Если средства закладывались на покрытие прогнозируемого дефицита бюджета, то как-то маловат расход. С начала войны и до января 2023 израсходовали всего три триллиона, меньше четверти. А потом, с января по сентябрь 2023 ФНБ даже вернулся к довоенным значениям. Хотя и тут есть контр-возражение, что вполне возможно дефицит бюджета оказался меньше прогноза и вообще экономика неожиданно мало пострадала;
3) Если рост ФНБ - это рост "для войны", то что-то рано. Резервы были созданы к маю 2020, а война случилась только через полтора года. Возможно контр-возражение, что "уханька" помешала, но оно слабовато;
4) Наконец, финансовую подготовку к войне нельзя рассматривать в отрыве от международных резервов. ФНБ перед войной по размерам был в четыре раза меньше МР (160 млрд. долларов ФНБ против 630 млрд. долларов МР). За предвоенное время, с января 2019 по январь 2022, международные резервы выросли с 470 до 630 миллиардов долларов, более чем на треть. Это в полтора раза больший рост, чем рост ФНБ. Из международных резервов - 60% во "враждебных" валютах. Замораживание депозитов во враждебных странах несомненно прогнозировалось (это достаточно стандартное действие). В чём смысл наращивать резервы там, где их наверняка лишишься?

Тут хочется сказать вот что: принятие решения на войну это растянутый по времени процесс. Причём, точка невозврата на этом пути всего одна - "жребий брошен". Даже на берегу Рубикона Цезарь ещё мог повернуть назад и решить дело миром (правда, не очень приятным для себя). И по дошедшим до нас рассказам, он уже стоя на этом берегу, некоторое время колебался - переходить ли?

С точки зрения "семантики Крипке", в каждой точке пути до Рубикона у нас имеется большой набор возможных миров, в которых война не случилась. Но чем ближе мы подходим к Рубикону, чем глубже мы погружаемся в воронку, тем этих миров меньше и меньше. И на самом берегу их остаётся только два - мир в котором Рубикон перейдён, и в котором нет.

В конце концов, даже 21 июня 1941 года, немецкие войска могли получить два кодовых сигнала. Получив сигнал "Дортмунд" они переходили границу, как запланировано, 22 июня. Получив сигнал "Альтона" они оставались на месте.

Это я всё к тому, что решения такого рода не дискретны, они размазаны по времени. Сперва рассматривается возможность решить какие-либо политические задачи войной. Потом эта идея начинает разрабатываться, взешиваются "за" и "против", просчитываются разные варианты планов. Потом переходят к подготовке к возможной войне, под это дело выделяются ресурсы. Проводится дипломатическая и информационная подготовка. В конце этого пути начинается создание и развёртывание войсковых группировок. Однако, до самого момента перехода границы есть путь назад. И если вдруг обстановка изменится, то по этому пути и пойдут. И в этом смысле решение начать войну всегда неокончательно. Нет такого момента, про который можно было бы сказать - "всё, решение принято". Принятие решения - это процесс, а не момент.

2 декабря 2024 в Америке был опубликован окончательный отчёт по "уханьке". Публика отреагировала (в основном) - "ну вот, теперь-то мы знаем правду", "наконец-то нам открыли глаза на то что все и так знали". Обычно при этом пересказывают пресс-релиз. Мало кто обращается к полному тексту - там 500 страниц, могабукав, трудно осилить.

But let's not start sucking each other dicks quite yet (c). Отчет выпущен политической организацией - Select Subcommittee on the Coronavirus Pandemic. Это подкомитет нижней палаты Конгресса. На 7 демократов там 9 республиканцев, включая такую патентованную сумасшедшую, как Марджори Тейлор-Грин. Судя по тому, что документ во многих своих положениях просто повторяет talking points республиканцев, мы вряд ли имеем с неангажированным беспристрастным исследованием. Вернее предполагать, что смысл работы комитета был не в том, чтобы докопаться до истины, а в том, чтобы подкрепить существующую республиканскую позицию авторитетом 500 страниц отчёта.

Тем не менее, если не смотреть на это отчёт, как на откровение истины, чтение вполне полезное и познавательное.